биография

           Картины Владимира Маслова привлекли внимание к себе после совместной выставки А. Зверева и В. Маслова в 1990 году в Москве и крупной персональной в Ленинграде в 1991. Работы самодеятельного художника были тепло встречены ценителями искусства и получили высокие оценки специалистов: Ю. Филатова из Эрмитажа, А. Дмитренко и Е. Ковтуна из Русского музея, А. Гусаровой из Третьяковской галереи. 
С тех пор состоялось более 70 выставок. В том числе – в Центральном выставочном зале “Манеж” (Ленинград, 1992), в Большом театре (1998), в Центральном Доме художников (Москва, 1993, 1994), в Московском доме национальностей (2003). Работы экспонировались в Гамбурге, Бонне, Женеве, Ницце.
Многие видные деятели России и Европы имеют его картины в своих коллекциях. Среди них президент, премьер-министры, дипломаты, выдающиеся артисты.
Среди почитателей творчества В. Маслова: балетмейстер Владимир Васильев, балерина Екатерина Максимова, искусствовед Савва Ямщиков, поэт Андрей Айги. 
Работы находятся в фондах музеев и частных коллекциях Германии, Испании, Италии, Португалии, Израиля, США, Финляндии, Франции, Польши и др.
Является Членом Союза художников России.
Художник неоднократно получал приглашения жить за рубежом. В Германии предлагали землю под мастерскую. Уехать отказался.

             Владимир Маслов родился в 1934 году в деревне Ляпуновка Тульской области. Родители – сельские учителя.
В 1936 году семья переселилась в Калининскую область. Жили в разных деревнях, где работали родители. 
Детство вспоминается Владимиру смутно: нежные ласки матери рано умершей матери; волжские волны, смывающие первые рисунки на песке; пахнущий красками школьный пенал.
Во вторую мировую войну – бегство от голода из детских домов. С украденными цветными карандашами, вместо хлеба, как у других мальчиков. Это были годы скитаний по детским приемникам, бродяжничества по поездам.
В 1951 году Володя окончил семь классов школы и уехал в Москву. Поступил учиться в ремесленное училище № 6 на помощника машиниста паровоза.
Страсть к рисованию привела мечтательного юношу в изобразительную студию при Центральном доме культуры железнодорожников в Москве. Занимался там около двух месяцев в группе Е. Ануфриева, который хвалил его. “Ты будешь живописцем!” – говорил он Владимиру. 
По окончании училища, в 1953 году, начал трудиться. Работал недолго слесарем в железнодорожном депо.
Волга с запахами рыбы и тины, причудливыми закатами над водой тянула обратно. Ясно осознал это Владимир и летом 1956 года вернулся к ней. Как оказалось, навсегда. 
Устроился в посёлке Белый Городок Тверской (Калининской) области, расположенный на стрелке при впадении в Волгу речки Хотча. Ютился на чердаке, в бане, по чужим углам. Нанялся на завод кочегаром. Мечтал о творчестве. Подрабатывал, оформляя стенды, агитационные плакаты, номера на баржах и автомобилях. Восьмиметровое изображение Ленина на пожарной каланче сделал одновременно двумя кистями, по одной в каждой руке. Будучи нетрезвым. На спор: за два часа. Выиграл… бутылку вина. 
Серьёзно увлекся историей и археологией. Занимался раскопками, разыскивал рукописные книги. Именно интерес к старине привел его однажды летом 1969 года в дом семидесятилетней крестьянки Любови Майковой, жившей в глухой деревне на другом берегу Волги. По слухам, была у неё редкая икона. Но судьба преподнесла нечто большее: пришлись они по душе друг другу, стали как муж и жена жить. На два берега. Зимой Любушка ждала его, сидя у окошка. Плакала, когда Владимир не раз проваливался под лёд, перебираясь к ней через Волгу на частые свидания. Хлопотно помогала снимать мокрую, леденеющую одежду. Летом гуляли по берегу Волги, сидели на лавочке у сирени. Прожили так около восемнадцати лет. Как-то заревновала и прогнала его. “Просто наше время вышло. Это были мои лучшие годы. Она у меня до сих пор в душе”, – вспоминал позднее В. Маслов. 
Напомним, в 80-летнем возрасте, через десять лет после начала их совместного проживания, Л. Майкова взялась рисовать, а 86 лет освоила живопись маслом и стала знаменитой художницей наивного стиля. 
В середине 80-х годов и для Владимира Маслова настал свой выбор творческого пути. Пришло новое осознание себя художником. Достал однажды запылившийся этюдник. Хватит стены рисовать! Надо искать своё, настоящее. Не подражая, что идет от души. 
Мягкая кисть не успевала за быстротечно меняющимся состоянием в природе. Как-то под руку попали широкий сапожный нож, мастихин. Скорость письма увеличилась. Открылась новая возможность – писать мир таким, какой он есть, из самой жизни. Исключительно на пленэре, от чистого холста до последнего мазка. Размашисто, колюче, заразительно.
Много экспериментировал, изучал краски. Смешивая их, наполняя различной интенсивностью и яркостью, художник добился собственного колорита в серо-свинцовых и благородно-серебристых гаммах. Сложного. Тонкого и изящного, свойственного русской природе. Большое внимание уделял свету. Глаза живописца находили мерцание шевелящейся воды, солнечный вскрик сквозь ветви деревьев, лунный отблеск церковных крестов и окон покосившихся изб, полыхающее зарево заката, мелькающие просветы сырого неба, бледно-зеленоватый серп месяца, свечение облаков. 
Форма в его живописи – лишь источник отражения и средство вибрации света, поэтому более не подчеркивается. Предметы на полотнах как бы растворяются в пульсирующих мазках, которые пришли на смену линий.
Мотивы много раз прочувствованы и пережиты. Они рядом, в пределах улицы. Один из любимых – заборы. Практичный иностранец как-то спросил однажды у В. Маслова, почему у русских заборов много, но они часто повалены и не выполняют свою прямую функцию – не ограждают. Художник не удержался и воскликнул: “Как Вы не понимаете, заборы в России – для красоты!”
Тихий и доверчивый человек, художник верит в жизнь, восхищается пейзажами любимого уголка Родины. Крайне редко покидает Белый Городок. В прессе даже прослыл отшельником. Он не задумывается об успехе, избегает деловитости, не стремится в общество и не осознаёт себя значимой фигурой в искусстве. Творчество для Маслова – это передача чувств, не ремесло. Стынущая вода в Волге, тревожно летающие птицы, вовлекающая полоска дороги, чёрная земля с прожилками снега, сырой ветер, разрывающий пространство, – созвучны внутреннему мироощущению художника. Он часть этого, живет и работает в своей среде. 

Н. Грибов